Первый международный фестиваль "Джаз, рожденный в СССР". Екатеринбург, 5-7 октября 2007г.

ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ КОНЦЕРТОВ

*********5 октября 2007 года*********

Опытные профессионалы важны в любой деятельности, например, в банковской, но там они по определению закрыты от публичности в процессе работы. Профессиональные музыканты с образным мышлением, выступающие на сцене, поражают зрителя комплексным воздействием на его ощущения, вызывая безотчетное чувство восхищения с неосознаваемыми причинами. Это полностью относится к музыке квинтета Александра Ростоцкого, Билли Кобэма, Александра Красильникова, Александра Беккера и Павла Чекмаковского. Квинтет не имеет названия, но оно явно требуется для обозначения отлившегося единства. Ансамбль можно так и назвать: «Единение». В основе лежит совпадение способов мышления композитора-басиста А.Ростоцкого и импровизатора-барабанщика Б.Кобэма.

Александр Ростоцкий – автор синтетический, в каждом своем произведении он выражает музыкальными средствами нечто определенное и конкретное, имеющее в объяснении словесную или живописную характеристику. Об этом говорят названия выпускаемых им записей, например, «Всплески», «Когда рыбы думают о прошлом», об этом свидетельствует дизайн этих альбомов. Некоторые пьесы из них прозвучали в концерте.

Билли Кобэм (Кабэм) – исполнитель, внешне легко и непринужденно обращающийся со своими многочисленными ударными приспособлениями. Это музыкант, давший понять, как глубоко он чувствует нюансы исполняемого произведения, укладывающий в каждый такт именно то действие, которое соответствует характеру пьесы и выявляет значимость этого такта в общей структуре произведения. А если вдуматься в причины вызываемого им воздействия, то возникает образ радостной машины, неуклонно поддерживающей установленный ритм, как будто математически вычисленный и запрограммированный, но в то же время, вследствие его создания человеком, постоянно расцвечиваемый кружевом звучания разнообразных элементов ударной установки, так что в воздухе висит живая акустическая картина с раскрашенной подробностями сущностью. Это напоминает живописный пуантилизм (способ формирования цветов с помощью отдельных цветовых точек), открытый миру французскими художниками Жоржем Сёра и Полем Синьяком в последней четверти XIX века.

Чудо затонувшего собора Клода Дебюсси осталось в памяти символом музыки квинтета, хотя там же хранятся впечатления от пьес Алекса Ростоцкого, Билли Кобэма и Павла Чекмаковского.

*********6 октября 2007 года*********

Один из основоположников европейской Венской классической школы, Йозеф Гайдн (1732-1809), сказал, что «искусство свободно и неподвластно никаким… жестким правилам, судить о нем дано лишь знатоку и я имею такое же право устанавливать в нем законы, как и любой другой» [1]. Гайдн выстрадал эту мысль, потому что развивал свой талант от простого к сложному, вначале был непризнаваем, но затем даже Моцарт отметил: «никто не в состоянии делать все – балагурить, и потрясать, вызывать смех и глубоко трогать, как это умеет делать Гайдн». Гениальные мысли гениальных музыкантов не грех вспоминать, не беря на себя ответственности полностью применять их к современным джазовым музыкантам. Однако святые истины живут и исполняются, хотя бы частично.
В исполнении, особенно в авторских сочинениях Заслуженного артиста России Сергея Проня отражается внутренний мир классически образованного и принимаемого в Европе музыканта, погрузившегося в мир джаза, с его (джаза) сиюминутной, мгновенной импровизационностью, свингом, особенностями гармонического склада и возможностью выразить в каждом концерте настроение сегодняшнего дня, наложенное на сетку заранее подготовленных музыкальных образов.
Квартет Сергея Проня выступил в слегка измененном составе - пианист Александр Титов, контрабасист Аркадий Балакин и на ударных Юрий, но не Бобрушкин, а Ковалевский, что существенно не изменило рисунок квартета вследствие сходства исполнительской культуры барабанщиков. Музыка этого ансамбля в целом узнаваема и предсказуема, как, например, и то, что знатоки ждут от Давида Голощекина, принимавшего участие во втором отделении этого же концерта. Однако мелодии авторских пьес, подробности, нюансы чувств всегда разные. Качество игры позволяет погрузиться в знакомый мир и получить уверенность, что при всех изменениях нашего бурного времени в нем есть опорный стержень, вокруг которого и вертится земля. Возвращаясь к Гайдну, отметим, что он, «открывая путь голосу души и сердца, стремился к логически организованному воплощению замысла, стройности, продуманности высказывания» [2]. Это относится и к джазовому квартету Сергея Проня, Александра Титова, Аркадия Балакина, Юрия Ковалевского.

***************

Второе отделение концерта началось узнаваемыми с 60-х годов прошлого века свингующими аккордами гитары Алексея Кузнецова, продолжилось и завершилось вечнозелеными мелодиями джазовой музыки, которые исполнили три могучих патриарха советского джаза – Давид Голощекин (ф-но, флюгельгорн и скрипка), Алексей Кузнецов и Андрей Епанешников (барабаны), поддержанные опытным энергичным басистом Сергеем Васильевым. Звучала абсолютная по точности стиля иллюстрация второго (после свинга) корневого для страны Советов направления джаза – бибопа. Можно только порадоваться постоянству любви музыкантов к своему родному музыкальному стилю и подивиться их способности играть каждый раз, как будто впервые. Это звезды настоящей джазовой музыки, от которой отходят всевозможные ветви современного модерна, которые иногда можно, при желании, уже и не считать джазом, обладающим совокупностью определенных свойств, включающей свинг и звукоизвлечение. Например, импровизация была присуща еще исполнителям европейской музыки прошлых веков.
Публика понимает настоящее, искреннее исполнение. После исполнения пьесы Джанго Рейнхардта «Облака» в зале в первый раз на фестивале загремела овация. А по окончании концерта зал встал.

*********7 октября 2007 года*********

Автор поэмы «Люблю» Владимир Маяковский, несомненно, знал джаз, возможно, понимал его по своему. Вот его строчки 1925 года о длинном столичном авеню в Гаване на Кубе: «Рядом / шла / нарядная Прадо. / То звякнет, / то вспыхнет / трехвёрстый джаз.». Владимир Владимирович близок к джазу и топологически. Его самая известная народу строка «Нигде кроме, как в Моссельпроме» с того же 1925 года, включая нынешнее время, находится ровно в пятидесяти метрах от каждого из двух существующих московских концертных залов, в которых впервые в России прозвучала джазовая музыка ( http://patent2001/narod.ru/8072rekl2.jpg ).
Двадцативосьмилетний Маяковский закончил упомянутую поэму в год рождения джаза в России, в период между выходом двух эпических произведений - «150 000 000» и «Владимир Ильич Ленин», последнюю он вынашивал с 1920 года. Поэт видящегося в 1920-е годы будущего, футурист по духу, но и глубокий лирик, он раскрывает в поэме это чувство на этапах собственной жизни. Его стих, как и джаз, наполнен битом и синкопами, что воспринимается слухом в спектакле и зрением при чтении. Маяковский любит не только женщину, но и весь предстоящий мир. Это сейчас любовь ассоциируется с обложками гламурных журналов и телепередачами типа «Дом в n-й степени», хотя есть уверенность, что не всегда и не у всех.
Спектакль чисто музыкальными и театральными средствами воссоздает структуру и содержание поэмы. Чтец и гитарист Владимир Круглов (отец) монументален, как сам Маяковский, а саксофонист и дирижер Алексей Круглов (сын) – яростен, как поэт-футурист. Достойно исполнили свое назначение Ренат Гатаулин (рояль), Андрей Башев (бас, туба) и Артем Федотов (барабаны).
Исполнители талантливо демонстрируют, что есть в бытии нечто высокое, стоящее за обычным флером жизни. Будущее всегда неизвестно, то-есть, имеет бесчисленное множество вариантов, да и в настоящем сосуществуют разные линии развития. Авторы спектакля Алексей и Владимир Кругловы предлагают свое, а каждый решает сам за себя.
Многоминутный утверждающий финал спектакля соответствует выводу Владимира Маяковского:
«Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь -
люблю
неизменно и верно!»

***************

Выступавшее в самом конце фестиваля под лозунгом «Моцарт-джаз» трио (Евгений Писак – гитара, Валерий Липец – контрабас и Юрий Ковалевский – барабаны) предложило музыку, звучавшую не громко, но ярко, впечатляющую сосредоточенностью исполнителей на своих внутренних ощущениях, нечто срединное между свингом и фри-джазом. Есть отзвуки и того и другого направления, но российско-израильские друзья виртуозно перемещаются внутри сформированного ими тонкого перехода от одной из упомянутых крайностей к другой, по лезвию бритвы. В этом тонком слое божественная красота Моцарта слилась с битом и внутренней возбужденностью блюза. Мелодии Моцарта иногда присутствуют и слушатели их узнают, но музыканты не употребляют выдающиеся достижения гения для повышения собственной привлекательности, они знают свою линию. Возможно, это и есть джаз, рожденный не в Северной Америке. Посетители последнего фестивального концерта приняли трио хорошо. Легкая понятная музыка, уместная на современной джазовой сцене с ее весьма широким стилистическим диапазоном.

***************************
***************************

Первый международный фестиваль «Джаз, рожденный в СССР» продемонстрировал и профи-свинг, и спонтанные кружева спланированных образов, и драматургию спектакля, и ретро, и современность. Как отметил Валентин Морозов [3], это был фестиваль звезд. На небе звезд разной величины - бесчисленное множество, от самых ярких до почти невидимых. Представляете ограниченность ночного неба всего с несколькими светилами? На фестивале светилось много разных звезд и звездочек.

1. http://early-music.narod.ru/biblioteka/ haydn-butterworth.htm
2. «Музыкальная энциклопедия», гл.ред. Ю.В.Келдыш, изд. «Сов. Энциклопедия», М. 1973, т.1, стр 878.
3. Валентин Морозов, «Солнечный джаз теплой осенью», «Вечерний Екатеринбург», №197(14183), 10.10.2007, стр.6.

(С) Виктор Байнов текст фото 2007